Хотя верно, что человек — существо общественное, всё же рассмотрение случая отдельного индивида для экономической науки так же необходимо, как для физики изучение поведения изолированных частиц в атомном реакторе. Именно в условиях, когда индивид оказывается изолированным, основные принципы экономической науки проявляются наиболее выпукло, и только затем на их основе появляется мы. И сейчас нас интересуют как раз эти самые принципы. В «Основаниях политической экономии» Карл Мен-гер писал: «В последующем изложении мы старались свести сложные явления человеческого хозяйства к их

30

Мысленные эксперименты

простейшим элементам, еще доступным точному наблюдению, ...и ...показать, как сложные хозяйственные явления закономерно развиваются из своих элементов».

Экономисты австрийской школы, основывая экономическую науку на человеческом выборе, придерживаются принципа методологического индивидуализма, потому что выбор делают только индивиды. Всякий раз, анализируя ситуацию, про которую в разговоре можно сказать, что какая-то группа «выбрала», мы видим, что выбор делается одним человеком или несколькими людьми. Возможно, какой-то диктатор делает выбор за всю нацию, или жители города делают свой выбор, отдавая за что-то большинство голосов. Какой бы ни была процедура выбора, сначала выбор совершается в головах индивидов.

Действительно, говоря, что индивид принадлежит к какой-то группе, мы подразумеваем: кто-то считает, что он принадлежит к этой группе. Принадлежность к группе существует в умах индивидов. Будет ли группа людей, собравшаяся около вашего дома, случайной толпой или разъяренной бандой, зависит от того, какой смысл индивиды в толпе придают своему собранию. Если они считают, что собрались здесь для выражения насильственного протеста против вашего недавнего решения населить свой двор павлинами, тогда они — банда. Аналогично природа толпы, собравшейся на стадионе, зависит от причины, которая, по их мнению, заставила их туда прийти, от цели, с какой они собрались. Мы можем назвать такую группу

31

Глава 2. Один, один, совсем один

фанатами рокера-сатаниста Мерелина Мэнсона или христианами-евангелистами, основываясь только на том смысле, какой индивиды в группе придают своему собранию. Никакие физические исследования сценической площадки не дадут нам этой информации. Если бы, перепутав время, Мерлин Мэнсон пришел на собрание евангелистов, это не превратило бы собравшихся прихожан в его фанов, а его самого — в христианского священника.

Вполне справедливо, скажете вы, но почему мы только воображаем ситуацию с Ричем на острове? Не можем ли мы сделать экономическую теорию «реальной», эмпирической наукой с помощью проведения не мысленных, а реальных экспериментов, подобных тем, что ставит физика? При том поразительном успехе, который демонстрирует эмпиризм в физических науках, весьма заманчиво хотя бы попробовать, что получится, если последовать их примеру. Однако мы должны быть осторожны — просто потому, что кувалда, конечно, хорошо выполняет свою работу, если ею дробить камни, но это отнюдь не значит, что она подходит для резки помидоров. Такого рода экспериментирование нельзя считать совершенно бессмысленным (действительно, экономист Верной Смит, получивший Нобелевскую премию в 2002 году, добился определенных успехов в этой области), но мы не можем полагаться на его результаты с такой же уверенностью, как на результаты физических экспериментов.